Учение богомилов об Отце,Матери

Magda Lena · Постоянный участник

Данная статья раскрывает учение богомилов о Творце, Матери, Христе, Адаме, Еве и Человеке. Сдесь предлагается АБСОЛЮТНО НОВЫЙ и оригинальный взгляд на человека как на божество, которое пришло на землю исполнить великую миссию.
Богомильский меч
Облекаюсь в богомильский омофор, благоухаю-щий мощевыми ароматами...
Карфагеняне были богомилами,
гонимыми римскими крокодилами.
Мастерица меча и кадила,
византийская крокодила,
в поход крестовый ходила,
богомилов в речке топила…
Ничего более противоположного римскому кро-кодилу и византийскому ихтиозавру, хватающему живого за жабры, с их культом злобного Иеговы. Ничего более оклеветанного, стертого, запрещенного, перевернутого, проклятого... благословенного, истинного, спасительного!
Задрожала римская земля от собора 200 миллио-нов сходящих богомилов. Богомильский меч одним махом расправляется с многотысячной дьяволь-ской ратью, поражая несчетное множество химер!
Иегова, оказывается, враг, а не бог! Сектанты – святые, а приползане – сектанты. Храмы – капища, а что называли языческими идолищами и капищами – места обитания божеств. Библейский рай – гулаг. Змей – друг, а не искуситель. Человек – потенци-альный бог, а не моль ломбардная, поедающая ста-рые ритуальные одежды 2000-летней давности...
2000-летняя мафия дохломольная
запрещена и уволена!
А потому древний девиз сегодня таков:
- или Рим – или Карфаген,
- или Иоанн – или Петр,
- римский папа – или богомилы!
Дьявольская масть, известно, мастерица пере-вертывать на противоположное. Змеoя с головой льва (согласно преданию, именно так выглядит Ял-даваоф) возводит в божество, а доброго Отца записывает в вельзевулы, ветвь иоаннову в ходячие дьяволы.
Богомильство совершает духовную революцию во всечеловеческом масштабе. Переворачивает сознание. Наносит смертельную рану иерусалим-ской мистификации и скручивает голову римской брехне. Обличается дьявольская кухня Люцифера – его враждебность богу, человеку и всему живому на земле!
Я – богомил
О катарах узнать можно хотя бы по инквизитор-ским архивам Ватиканской библиотеки. О богоми-лах же не сохранилось вообще никакой памяти, кроме откровенной лубочной пошлости типа ‘попа Богомила Х века’, в чьей видите ли дурной голове родились первые еретические концепции бого-мильства. А дальше пошла работать римская маши-на: хлестали себя прутьями (‘хлысты’), водили но-чью хороводы вокруг смоляной бочки, свальный секс и т.п. сваленные на святых собственные про-екции.
Наиболее духовные течения последнего двух-тысячелетия – исихасты-молчальники, афонские нестяжатели и российские, гностики, каббалисты, ариане, манихеи, суфии, катары, христоверы, пав-ликиане, молокане... – ветви богомильства, уходящего в многотысячелетнее гиперборейское прошлое, солнечные архетипы!
Как бы ни гнали богомилов, я – богомил.
Путь постепенного накопления частиц миннэ
Точного определения богомильства не сущест-вует.
Наиболее распространенное понимание: бого-мил – МИЛ-ЧЕЛОВЕК, т.е. добрый, боном , как называли себя катары XII века. Другое значение: НЕВЕСТЫ ХРИ-СТОВЫ – от древне-славянского ‘милица’ (невеста), или теогамиты, проповедующие священный брак с божеством.
Третье и наиболее духовное определение: ‘бо-гомилы’ – от МИЛИИ как СТЕПЕНИ СТЯЖАНИЯ МИННЭ, на-копления девственных ауриламических частиц. Отсюда нестяжатели, равнодушные к мирскому, стяжающие вышнюю любовь. И от древней благодат-ной концепции милии как накопленности частиц миннэ и мани – милия как премудрость-ходатаица об уделе в сферах Отца чистой любви.
Богомильство напрямую противостоит библей-ским версиям, утверждая: в библии ни слова прав-ды, а если и есть что-либо, то смешанное, сплошные заморочки. Вскрывает религиозную систему лжи, обличая черную ось Иерусалим-Рим как гуманоид-ную ветвь, и преподносит другой взгляд на мир, на назначение человека, на божество, на ближнего...
Стать богомилом – стать на путь постепенного накопления частиц миннэ. Очищаться, стяжать ду-ха святого, облекаться в нетленные ризы и, как м. Евфросинья, стяжать благодать 3-й степени духа святого – миннэ. Таково наивысшее призвание че-ловека. И сама Соловьиной горы Богородица-путеводитель¬ница – богомилица.
До сегодняшнего дня о богомилах запрещено было говорить. И вот их 200-миллионный собор мучеников вышней любви, предстоящих престолу Отца нашего!
От Иеговы к Иеродаманту
– Из двух отцов какой предпочтительней – доб-рый или злой?
– Разумеется, добрый.
Такая маленькая притча иллюстрирует истин-ный ход истории. Люди божии массово переходили от злого к доброму, от Иеговы к Иеродаманту.
Богомильство изумительно стройно, ясно и четко (никаких смесей) открывает смысл сотворения мира, человека, его тайные уделы. В библии же одна сплошная путаница. Почему за какой-то ничтожный грех (вкусили плод) выгоняют из рая? Откуда всеобщий потоп? Почему нельзя познавать божество? Чем же еще тогда зани-маться – познавать дьявола, предаваться маразму?
Богомилы о.Иоанн и о.Паисий приходили к бого-мильской Богородице Соловьиной горы, и им от-крывались Первенствующая Невеста брачного чертога, богомильский Христос, богомильский Иоанн Богослов... Катаризм не полон без своего прямого предшественника – школы славянских и балканских богомилов (названных в X веке римским папой катарами).
Читаю богомильское евангелие иоанновой вет-ви и умиляюсь. А по степени умиления текут не-скончаемые слезы, как у Серафима Саровского, чьим любимым образом Божией Матери был ‘Умиле-ние’. Не католический он и не православный, хотя обе массово-химерические конфессии претендуют на него. ‘Умиление’ – от ‘милии’, богомильская икона!
Старцы были богомилами. И слезы умиленные Се-рафима патриарха Соловецкого – следствие от-кровения превосходящей любви миннэ. Много духостяжателей посещало Соловьиную гору, а больше всего объявилось их на Соловках среди зэков концентрационных...
В акафисте иконе ‘Умиление’ есть чудные слова: “Радуйся, Невеста неневестная”. Значит – невес-та Божества. Что же может быть радостнее, чем сочетаться в одно со Всевышним и стать божест-вом? Оттого и радовались богоневестушки-богомилицы и женишки их распрекрасные, братушки наши богатыри-богомилы. С богомильством мы входим в мир доброты, премудрости, солнца, чистой любви, верности, умиления, брачного чертога, и облекаемся в вечные одежды.
Обличается тысячелетняя синагога сатаны, фа-рисейская церковь с ее великим мимикром!
За что римские изверги истребляли богомилов?
Хотите знать, за что фарисеи гнали Христа и почему римские изверги истребляли богомилов? Христос и его ученики-богомилы учили о добром и любящем Отце, который, разумеется, миллионкрат предпочтительней римского злодеюги с его проклятиями, пытками, извращениями, казнями, огненными гееннами, потопами…
Чтобы как-то оправдаться перед судом собст-венной совести, инквизиторам оставалось унич-тожать всех подряд – сжигать целые города, то-пить веслами в ледяной воде, душить удавками, подсыпать угли в костры аутодафе. Но выходило как на Монсегюре – огонь костров пере-брасывался на палачей, а мученики торжественно возносились на небеса и приобщались к лику любящих Всевышнего.
В земные дни богомилы проповедовали изуми-тельно просто и доходчиво. Почитания, говорили они, достоин Бог, который в свою очередь почитает человека как божество. А тот что презирает человека, считая его ничтожеством, соринкой обреченной на смерть и вечные муки, достоин подобной участи – презрения.
Выносится за скобки яхвистский грехоцен-тризм с его видимостью избавления от грехов: в силу своей фатальности (первородности) грех ос-тается невыводимым никакими мессиями, спасите-лями и уездными первыми замами Христа викария-ми. Хоть трижды в день причащайся испеченной бабкиной просфорки (декоративно-кондитерской римской облатки), тьма греховная остается на те-бе прежней... Напротив – предписывается изуми-тельно краткий путь очищения и облистания све-том!
Злой отец осуждает сына, судит и приговарива-ет. А добрый, какие бы слабости и заблуждения ни были присущи сыну, видит в нем лучшее и это луч-шее развивает, закрывая глаза на прочее, тем са-мым помогая освободиться от пороков.
Богомильство говорит о страшных и последних вещах: бог евреев и христиан – змей, злодей, убий-ца, кровосмеситель, едва прикрытый под личиной покровителя враг.
Народ предпочитал богомильство-ката¬ризм. Ты-сячные толпы покидали римские храмовые западни, лишь только появлялись люди добрые, облеченные в бессмертные одежды. В них видели добрых пастырей и с ними обретали мир.
Богомилы – боголюбы
Серафим Умиленный на Белогорье приобщился к богомильству. А матушка Евфросиньюшка с ее пя-тью тысячами ночными поклончиками и мироточи-выми слезами сегодня исповедовала бы себя пря-мой богомилицей. Она – победительница духа мира, красного дракона, иосифлянско-сергианской де-ревянной ереси. И как в 1992-м говорила попам ‘я не ваша, а из Богородичного Центра’, так и сегодня скажет: ‘я не православная (версии Третьего Рима), а богомилица – истинного духа!’
Великий старец-духостяжатель Серафим Саров-ский обращался к посетителям чисто богомиль-ским обращением: ‘ваше боголюбие’. Богомилов можно попросту называть боголюбами, боголюби-выми. И Божия Матерь наша Соловьиной горы, бого-мильская, Соловецкая, сказала нам однажды: “Если хотите выйти из кризиса, обращайтесь друг другу: мил-человек”.
Отец, прости, очисти,
научи стяжать миннэ –
любовь какой нет на грешной земле,
но ее одной человек достоин
при входе во внутренняя святых святое,
где кладовые несметные
богомильского консоламентума.
12 евангелий Иоанна Богослова
Богомильство происхождением от пре-вечной Соловьиной горы как ПРЕСТОЛА БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Оно древнее христианства, древнее ветви сифитов. Оно несет в себе отголоски евангелия гиперборейского, из универсума. Читать его можно по животворящим свиткам, прозрев, по откровению духа святого.
Историческая богомильская версия начинает-ся с откровения Христа Иоанну Богослову. Со-гласно преданию, Христос надиктовал своему лю-бимому ученику (Иоанн единственный его понимал) ДВЕНАДЦАТЬ ЕВАНГЕЛИЙ.
Первое надиктовано еще в иерусалимский пери-од. Кое-что из него позднее заимствовано в хре-стоматийное, четвертое по счету в новозаветном четверокнижии. Семь других преподнесены во второй период – Христа Соловьиной горы, их смело можно назвать ЕВАНГЕЛИЯМИ БРАЧНОГО ЧЕРТОГА. И четыре самых труднодоступных, рассчитанных на совершенных, сообщены в третий период – Христа умноженного в человечестве, парутический пе-риод триумфального торжества.
Богомилы говорят о ТРЕХ ПЕРИОДАХ в житии Хри-ста. Первый, иерусалимский, обозначается в бого-мильском евангелии как несущественный, приго-товительный: голгофа для богомилов символизи-рует накопление божественной силы. Истинный же Христос открылся Богоматери на Соловьиной горе как Жених в белых одеждах. Но наиболее важен третий период – триумфальный, вохристовления Христа в миллионах.
Черный химерический универсум
После Соловьиной горы (успения Божией Матери и ухода Христа из эфесской святыни) у Иоанна на-ступил кризис. Обычно биографы ссылаются на его патмосскую ссылку, где Христос надиктовал воз-любленному ученику книгу о последних судьбах мира “Апокалипсис”. Богомилы запечатляют Иоанна как бы изнутри.
Кризис, что с т.зр. книжничества кажется неле-пым. Кризис после пятнадцатилетнего общения со Христом и Божией Матерью? После откровения столь великих тайн? После стольких помазаний? Да, кризис. И более того – сиротство, одиночество. И сиротство Иоанна вселенское (ровно насколько восхитят, настолько же сойдешь вниз).
На месте бывшего Брачного чертога – пустыня с зыбучими песками. Где Христос? Где Божия Ма-терь?.. ‘Где мой Христос?’ – взывала Богоматерь в первые годы на Соловьиной горе. Пустыня Богородицы и пустыня Иоанна Богослова...
Иудеи к Иоанну на Соловьиную гору подсылают агентов, иерусалимских фарисеев. Один из них, по преданию Ариман Баoузла (‘дважды зло’: ‘Ариман’ в зороастризме – дьявол + говорящая фамилия ‘Бауз-ла’), приступил к Иоанну, видя его кризис:
‘Твой назарянин (так они называли царя пома-занников, божественного Жениха) ввел вас, его учеников, в заблуждение своей преступной ересью о каком-то другом Отце, других цивилизациях, другой церкви. Он закрыл вам сердца к молитве и отвратил от предания отцов (Пиркеo Абоoт)’.
Да, существуют универсальные явления пома-занников избранникам. Но за ними увязывается и черный химерический универсум. Не знаю ни одно-го Будду, Зороастра, Иоанна или катарского пер-фекта, которого не упрекали бы, мол, в прелести, свернул с пути, пренебрег традицией отцов. Имен-но этот фарисейский дух атаковал апостола накануне его второго обращения.
Великие тайны Христа-3
К находящемуся в глубоком кризисе Иоанну приходит Христос последующего периода – парутический. Иоанн его не узнает. Как тогда не узнал в нем иерусалимского Сына божия и Спасителя, так теперь не узнал прежнего Жениха в белых одеждах.
Христос явился в образе младенца и тотчас преобразился в старца. Потрясенный Иоанн услы-шал слова уже третьего Христа (трижды преобра-зившегося): ‘Моя школа рассчитана на расу совер-шенных, народ Сифа – непознавших зло. Дочери Каи-на охотятся на сыновей Сифа и обольщают их похо-тью. Юдифь искусила Олоферна, Малха – Свято-слава, Клотильда – последнего из Меровингов, заключившего союз с римским папой’...
О великих тайнах говорил Христос-3 Иоанну. А тайна тайн – ОБ ОТЦЕ.
Никогда еще в иерусалимский и даже Со-ловьиной горы период не говорил он так горячо об Отце. В Иерусалиме это было невозможно. Иудеи закрывали слух, не желая слышать о другом Боге. Они могли сойти с ума от мысли, что есть кто-то помимо ‘того-который-единственно-есть’. Христу пришлось не столько открывать каков Отец, сколько утверждать его реальное существование.
Богоматерь периода Соловьиной горы не нужда-лась ни в какой проповеди, поскольку сама пришла от Отца чистой любви. Выходит, впервые об Отце своем сокровенно и в полную силу Христос заговорил с Иоанном, причем в период его глубокого кризиса.
Иоанну открылся Христос миннэ, осененный вышней любовью. Еще более прекрасный, чем на Со-ловьиной горе. И возлюбленный ученик исповедо-вал себя богомилом, невестой. Такая сила миннэ объяла его от слов божественного Возлюбленного.
На Соловьиной горе еще недоумевал, будучи как бы сторонним свидетелем Брачного чертога Хри-ста и Марии. И вот обожгло его сердце, расплавив-шееся как свеча. И потекли умиленные слезы, и да-лось глубокое покаяние за все человечество, ос-тавившее прекрасного Отца и предавшееся на служение лукавому змею.
Иоанн в минническом экстазе. Полуторатысячеипостастный свет неизреченной доброты
На лице Христа, когда говорил о своем сочета-нии Отцу, сияли слезы умиления. Христос преобра-зился на глазах Иоанна, и любимый ученик впервые увидел... Отца, о котором говорил царь помазанников. Это было ПЕРВОЕ ЯВЛЕНИЕ НЕВИДИМОГО САМОДОСТАТОЧНОГО БОЖЕСТВА БОЖЕСТВ любимому ученику любимым сыном.
Христос подобно Богородице на иконе Остроб-рамской сложил ручки на груди: ‘Да, я одно с Отцом. Отец во мне и я в Отце, и ты одно со мной’. ‘И я одно с тобой, – шепчет Иоанн в минническом экстазе, – и я одно с Отцом’... Явление нового Христа новому Иоанну.
Последний принимается лихорадочно записы-вать слова своего учителя, чтобы не забыть ни одного, и в ночной молитве шепчет: “Отец наш в полутора тысячах славных ипостасях одна другой прекрасней. Полуторатысячеипостастный свет неизреченной доброты и вышней любви, прости”. И в ответ слышит на тысячи ладов: “Свет благословенного Отца нового неба и новой земли! Внемли”.
С этих слов начинается ВОСЬМАЯ КНИГА ИОАННОВА ЕВАНГЕЛИЯ.
Наш Отец – чистейший свет вышней любви и мило-сти, превосходящей человеческое разумение.
Миннэ увлекает на брачный одр к совер-шенному сочетанию с Отцом. Наш Отец светов... больше чем Бог. Он Божество божеств. Как пантеоны – божества для людей, так наш Отец – Бог для пантеонов, божеств малых, христов-миннезингеров.
Восхищаясь к престолу Отца под действием ду-ха миннических светов, души ищут вернуться к нему и сочетаться в уделах вечной любви. В них пробуждаются кладовые миннэ, и в 144-х внутрен-них замках сияют 144 бесценные жемчужины.
Отец наш всеблагой, всемилостивый, пре-мудрый, неизреченный, превосходящий все земные добродетели. Он добрее всякой доброты, мудрее всякой мудрости, чище всякой чистоты. От него не может исходить никакого зла или искушения. Его милость абсолютна, бесконечна. И как бы низко ни пали ангелы или люди, он безусловно спасает их, если они окончательно не предались на служение его врагу дьяволу.
Доброта Отца превосходит человеческий ра-зум. И дары, которые дает он даром, так велико-лепны! Благословения его распространяются на семя Сифа (расу совершенных).
Отец наш – свет истинный, непричастный порче, лжи. Отец наш – друг не знающий измены. Отец наш – вечнующий жених, в сердце которого пылает не-гасимая свеча вышней любви, осиявающая сово-купность видимых и невидимых миров.
Всемилостивый Отче помогает нам освободить-ся от дьявольских сетей и победить зло тем, кто признаёт его (Отца) и сознательно призывает.
Ему принадлежит вышний эон. И благодать его благословений разлита повсюду, а более – во внутренних чертогах и брачных палатах. Ему во-истину принадлежит вся совокупность миров, и дьявол перед ним трепещет.
Отец наш – источник жизни. А небо его превосходит седьмое, оно запредельное – ВОСЬМОЕ НЕБО НАШЕГО ВСЕВЫШНЕГО’ (так называет первую главу восьмой книги).
Отец – образ нескончаемой доброты, устремленной к человеку. Отец излечивает человека от зла добротой, от похоти – девством, несмышленышей – премудростью, слепорожденных – боговидением, придурков – трезвением. А благость его складывается из суммы доброты и премудрости...
Христос как верный друг
Как трудно было Иоанну с замашками элогимского деспотичного менталитета увидеть во Христе друга. Как страдал Христос оттого, что видели его отчужденно. Обращение ‘учитель’ ранило не меньше, чем когда ученики называли его ‘сын божий’ или ‘бог’. Он хотел бы быть им другом, братом. И вот, к третьему сроку Христа, к восьмой из двенадцати надиктованных книг Иоанн прозревает: Христос не только по-кровитель, посланник, вестник, жених, но и друг.
Как важно иметь рядом верного друга и пройти с ним весь жизненный путь. Сколь высоко ценили дружбу странники-богомилы, калики перехожие, коим заповедано было отправляться в путь всегда по двое, и не просто с каким-то спутником, но с верным другом-побратимом. Как важно нам понять Христа как верного друга, который никогда не предаст, не оставит в беде как бы ни было тяжело, всегда поймет, в трудную минуту поможет. Если нужно и обличит, но избавит от беды.
Не сразу развеялись химеры библейского Ялда-ваофа. Даже Иоанну, обожающему своего учителя, потребовались годы.
Богомильская тайна рождения божеств и людей
Об Отце было сказано достаточно. Дальше сам Отец скажет о себе (во внутреннем).
Второй по важности богомильский концептуал – БОЖЕСТВЕННАЯ МАТЬ. В трактатах Иоанна она фи-гурирует (в дурных переводах) как Барбело, но точнее, в оригинале – Белбера.
Согласно богомильским свиткам, Белбера вышла из Отца, когда температура сердца Всевышнего достигла больше 3000 ̊С, и свеча начала плавиться. От ее медового воска в запредельном возгорании миннэ источилась AMDH, материнская ипостась Всемилостивого – Всемилостивая, Богородица в сиянии светов, его девственная супруга и вечная богоневеста.
Богомильская тайна рождения божеств и людей: оно совершается силой миннэ. Кругообращение от небес на землю и обратно на небо происходит возгоранием миннической свечи и ведет к непорочному зачатию. Угасла свеча миннэ – считай, начался темный цикл: помутнение ума, стирание памяти, атрофия совести...
Отец окружен свитой добрых 1 божеств, 2 иерар-хов, 3 чинов, 4 небожителей, 5 христов, 6 светильников цивилизаций (15 непорочных), 7 ангелов (отличных от 365 ялдаваофских), 8 пастырей, 9 человеков. А десятая, или первая в его свите – божественная Мать AMDH.
Милия – одно из светлейших ее имен в бого-мильстве – знает Отца изнутри. Она свет от света. Вышла из него. Безущербный образ нашего Отца. Наставница богомилов, она первый человек на земле и первый друг... Да, супруга Божества божеств одновременно и первый человек.
Как же высоко почитают богомилы человека, ес-ли первым из людей называют не Адама, а саму Бо-гоматерь! Но человек она не как дочь Иоакима и Анны, двух гонимых прихожан иерусалимского вертепа. Она превечна. Первый человек или богочеловек – поскольку подобным образом, из сердца Отца, рождается каждый из его сыновей и дочерей. А потому взойти по лестнице AMDH и сочетаться с нею в одно – призвание земнородных.
Четыре высоких эона Белберы
Отец неизреченно величественен, а Мать – его живая проявленность. Ее архетипический образ ‘Умиление’ как сумма всех превечных добродете-лей. Всевышний препоручил ей совокупность миров во вселенной, после чего Белбера испросила у Отца ЧЕТЫРЕ ДАРА.
1. Первый – дар ПРОВИДЕНИЯ.
Отец не отказал богомильской Богородице. Она стала живым промыслом божиим. В руках ее – нити судеб и чтение по книге жизни. Вот откуда: ‘путе-водительница’. Она более чем владеет промыслом – олицетворенное провидение. Ей открыты дально-видные пути водительства человека и, как Царице провидения, дано возводить по лестнице к верши-не Брачного чертога и поднимать с самого дна ад-ского.
Не изумительно ли, что небесная Мать испроси-ла у Всевышнего дара божественного промысла?
Косвенный промысел, согласно римо-византийским злодеям, предполагает вмешатель-ство зла: мол, Отец вынужден прибегать к злу, на-казывать своих детей, поскольку иначе они не мо-гут исправиться. Богоматерь в промысле Отца яв-ляет абсолютное добро, никакого косвенно-го, с примесью зла.
Важность ее промыслительной эгиды подчерк-нута и тем, что существует негативный, черный промысел от супротивницы, предполагающий одья-воление человека и его вечную погибель. Как оли-цетворенное провидение, Белбера знает как и ку-да вести, ведет к Отцу и сочетает ему. Открывает его как Всеблагого – Всеблагая, Всемилостивого – Всемилостивая. А в ее непорочнозачатском лоне совершается свыше новое рождение от Отца.
2. Дар СЛОВА, или неизреченный логос профорикос – второй дар Той которой препоручен мир. Дар славить Отца, открывать Отца и познавать Отца. Дар чистейшего бого-мыслия.
Богоматерь – олицетворенное, нескончаемое, никогда неумолкающее, безмолвное и изрекаемое Слово. Понятно, эта ипостась Царицы светов, доб-рейшей добрых, ненавистна мертвородным фарисе-ям с их четырьмя мертвыми буквами: ритуала, евангелия, богомыслия, священства. Царица облекает в ткань живого Слова все живое, наполняя его тысячеголосым соловьиным хором.
3. Третий дар, испрошенный ею у Отца – НЕСОКРУ-ШИМОСТЬ. Несокрушимая Стена, какою предстает она на древних православных иконах, заимство-ванных ортодоксами у славян-теогамитов (бого-милов).
Непобедимая Генералиссимус призвана в бра-нях отстаивать Отца перед ялдаваофскими химе-рами. Как прямой промысел, она, провидя слабости своих учеников, станет им великою заступницей, для чего испросит несокрушимой силы, побеждаю-щей миллионкрат превосходящие полки вражьи. Под ее великим покровом не страшны никакие фюреры, диктаторы, бандиты, уголовники, пыточники, изуверы.
4. Четвертый дар, какой Царица наша испросит (нет, не для себя – для нас) – дар ВЕЧНОЙ жизни. Отныне она ходатаица о бессмертии своих детей. Перелепка привела к смерти, а вечная жизнь предполагает девство и венец. Вот воистину за-вершение духовного пути – дар вечной жизни и победа над смертью!
Итак, Царица вышних светов окружает себя ЧЕ-ТЫРЬМЯ ВЫСОКИМИ ЭОНАМИ – промысла, Слова, несокру-шимости и вечной жизни.
Христос: благо, добрый, помазанник
Богомильское учение о ПРОТОХРИСТЕ И ПРО-ТОАДАМЕ, солнечном Христе и солнечном Адаме Кадмоне, по важности следующее после Отца и Ма-тери.
Христос богомильской троицы – саморождаю-щийся Сын, Аутоген.
От обжигающего взгляда Миннэ открылось серд-це у Отца, и он передал искру блаженств своей Возлюбленной. Так родился Аутоген – протохри-стос, превечный самородок, унаследовавший двойную благодать от Отца и Матери, являющий сумму благодати, или полноту, названный карфагенянами Иеродамантом-2. Он залог вечной жизни и вечного рождения.
Превечнорожденный богомладенец возликовал, и Отец тотчас помазал его на АБСОЛЮТНОЕ БЛАГО (‘Христос’ – от греч. ‘харис’, благодать: полный благодати, неизреченной доброты). Христос аутоген и самородок – поскольку вышел из ПРОНОЙИ, из превечного разума Отца. Он открывается в пронойе как таинственном облаке – 1 превечный разум, 2 превечный промысел и 3 полнота благодати, плерома.
Важнейшим, учили богомилы, является усвоение БЛАГОСТИ как СУММЫ ДОБРОТЫ И ПРЕМУДРОСТИ.
Христос – благо, добрый, помазанник – помазует-ся от рождения на совершенную благость, превос-ходящую человеческий разум. Как источник всякой благодати, он заключает в себе золотенький крест торжества: премудрость-любовь-доброта-чистота. В нем полнота духа Отчего и совершенная пронойя. Одно упоминание имени его действует подобно помазующим маслам, воскрешая в человеке богоподобное начало.
Венец богу становящемуся человеком и человеку обоживающемуся
ДУХ СВЕТЛОСВЯТЫЙ исходит от Отца, Матери и Сына как четвертая ипостась богомильской вось-мерицы: 1 Отец, 2 Мать, 3 Сын (протохристос), 4 Дух светлосвят, 5 богочеловек, 6 богомильская Белая Церковь, 7 богочеловечество, 8 богоцивилизация (золотой век).
Через полноту благодати духа Отчего в мире проявляются ЧЕТЫРЕ КАЧЕСТВА ПРОТОХРИСТА, или четыре света, согласно катарской богомильской классификации.
1) БОЖЕСТВЕННАЯ ВОЛЯ. Неотступно ходить пе-ред лицом Всевышнего. Брак с божеством начина-ется с синергии, с сочетания двух воль – Отца и сына.
2) БОЖЕСТВЕННАЯ МЫСЛЬ. Ничто другое не посе-щает ум человеческий. Божественная мысль преобладает и царит в нем, отгоняя сонмы помыслов и вражьих приражений.
3) БОЖЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ – несмотря ни на какое зло, порок и искушение.
4) АБСОЛЮТНОЕ БЛАГО как венец.
Вот четыре дара богомильского Духа святого, ведущие человека к преображению. Когда личная воля подчиняется божественной, человеческая мысль входит в порядок богомысленной пронойи, краткий земной период распространяется в жизнь вечную, а бытие становится абсолютным благом, исключающим какую-либо химеру зла.
Четыре света, исходящие от Духа святого, тем самым, несут венец богу становящемуся человеком и человеку обоживающемуся.
Адам стоит рядом со Христом
Следующий важнейший в богомильской иерархии творения – ПРОТОЧЕЛОВЕК.
Протобогочеловек и первый земнородный, рож-денный по образу солнечного Христа – солнечный Адам Кадмон. Адам стоит рядом со Христом!
Чем-то иерархия умаляется, и прав был Арий го-воря, что сын чем-то меньше отца, а чем-то равен ему и превосходит. От иерархии к иерархии умно-жается сила и слава Всевышнего. Так проточело-век, пятый в соподчинении, несет в себе полноту Отца, Матери, Сына и протохриста.
Сколь же он великолепен! Да, он чем-то меньше протохриста, а чем-то не уступает ему, поскольку соподчиненность иерархии условна в силу того, что основной принцип небесной жизни – брак, со-четание в одно. Более продвинутый отдает свою божественную силу менее продвинутому, и оба вступают в священный брачный союз, образуя со-вершенную целостность.
Сокрытая драма Софии
Дальнейшее изложение духовных основ бого-мильства невозможно без введения термина низшая София. В иных катарских книгах, как например, богомильских исихастических текстах на греческом Афоне, ее называют София Пандемос, подобно Афродите Урании и Афродите Пандемос.
В центре богомильства – сокрытая драма Софии. Небесная премудрость каким-то образом пала, ма-териализовавшись, и приняла образ земного муд-рования. Низшая материальная София напрямую связана с родословной Ялдаваофа.
Четвероевангелия, известно, начинаются с ро-дословной Христа. Евреи любят присваивать толедоты, заводить биографические книги с родословной восходящей к самому господу богу. А здесь речь о другой родословной – самого бога. Так вот что важно – узнать от кого родом сам библейский творец! Ответ на это дают богомильские книги, сожженные средневековыми инквизиторами.
Изучив родословную Христа, мы получаем ключ к победе над этим мимикрирующим под божество де-моном.
Христу приписывают 12х12х12 колен израилевых, восходящих к Саваофу-Ялдаваофу, а сам Ялдаваоф происхождением… от низшей Софии. Итак, София Пандемос пала из-за возникших у нее сексуальных вожделений. Без согласия Отца и Матери она зачала и родила Ялдаваофа, змея с головой льва.
Обличается кухня Ялдаваофа и его матери материальной Софии: материализм, рационализм, похоть. Отныне вместе с Софией пала сама премуд-рость (!). Раскрывается тайна, прежде неизвестная человеку. Именно в похоти сосредоточена муд-рость мира сего: ‘надо познать тысячи разновид-ностей похоти от мысленной до физической, от прямой до сублимированной’. Именно в похоти уви-дела новизну падшая София и по причине похоти родила космоуродца, названного в библии “твор-цом неба и земли”.
Обольщение Софии, согласно преданию, длилось недолго. Став ревностной проповедницей ‘новой мудрости’, похоти воинствующей на девство, она стала учить плотскую любовь. Но вскоре ей как премудрости божества открылась обольститель-ная, демоническая природа этой любви. София уви-дела последствия похоти: отчуждение, одиночество, злосмердие, конечность... После чего глубоко раскаялась.
При рождении Ялдаваофа мать передала ему бо-жественную плерому, из которой демиург создал 1) 365 ангелов, 2) 12-зодиакальный пояс (астрологиче-скую клетку для земнородных) и 3) слепил человека (падшего), т.е. уловил его в сферы низшей Софии. Со-фия между тем поняла, что глубоко заблуждалась, и помышляла уже только об одном: как вернуть от-данную змею с львиной головой благодать. Что сделает с благодатью это чудовище?..
И премудрость принимает решение. С помощью человека она сможет вернуть демиургическую силу, невольно отданную Ялдаваофу при его рож-дении. Здесь величайшая из тайн богомильства: человек – не моль ломбардная, не огрызок, не пере-кати-поле, а победитель мирового зла и князя мира сего, увенчанное божество! Премуд-рость желает восстановить в нем божественные силы.
Человек поставлен над демиургом и его архонтами
Творение человека описывается следующим об-разом.
Сам Отец светов является Ялдаваофу и низшей Софии и восклицает: ‘Сотворим человека по образу нашему и подобию!’ Ялдаваоф и София вторят ему: ‘и будет он для нас солнцем!’ (Адам Кадмон).
Итак, оба они полагают человека боoльшим самих себя. Богомильство тем самым возвещает: человек поставлен над демиургом и его архонтами и стоит рядом со Христом, в высочайшей иерархии божеств и людей. Разумеется, подобная высота невыгодна грехоцентрическим священникам, которым важно акцентироваться на ничтожестве и ‘беспросветной тьме людской’…
365 архонтов Ялдаваофа приняли участие в лепке 365 физических составляющих человека: кому были поручены глаза, кому слух, кому сердце, кому мозг, кому гениталии... Богомильская книга творения передает подробности адаптационной перелепки. Но важно другое. Во время этой многосложной операции 365 хирургов-демиургов слышат голос нашего Отца: ‘Отступники! Вы делаете не то! Запомните: тот, образ которого вы лепите, должен стать для вас солнцем и образцом!’
Ялдаваоф оказался в ловушке. Он лепит челове-ка с тем, чтобы получить власть над ним, а в действительности отдает ему силу, унас-ледованную им при рождении от своей матери низшей Софии.
Вот откуда злоба Ялдаваофа. Вот откуда его разочарование в творении и желание уничтожить все живое на земле (потопы, цунами). Причина всему, согласно богомильскому воззрению – зависть. С каждым человеком творец материального мира теряет солнечную частицу, незаконно переданную ему его матерью, земной мудростью. Хочет обогатиться – оскудевает, хочет властвовать – теряет власть. Словом, стопроцентный банкрот.
София, между тем, довольна. С помощью Адама ей удается вернуть божественные архетипы, пере-данные змею из-за ее сексуальной слабости... Секс влечет утрату божественной силы, возвращается которая принятием обета девства.
Прямое участие в творении первого человека принимает и Христос Аутоген. Сойдя с высокого неба, он говорит Ялдаваофу: ‘Дыхни в лицо ему, и он восстанет’. И вдохнул духа вышнего в Адама, и Адам ожил. Богомильство, тем самым, рисует неоднозначную картину мира. Ялдаваоф принимает участие в творении, но лепит совсем не то, чего хотел бы: хочет уничтожать, а выходит – прославляет и делает бессмертным.
Человек – и это важнейшее в богомильской вести – разумом превосходит самых великих архонтов (365), сотворивших его, и самого Ялдаваофа, поскольку дух творения исходит не от демиурга, а от Отца чистой любви, и не от низшей, а от высшей Софии.
Такова тайна человека – он больше земных куми-ров и самозваных божеств и назначение его вели-ко.
Адам как отражение вышнего света
Увидев, что получилось после их операций по перелепке, архонты пришли в крайнее расстрой-ство. Адам свободен от зла, тогда как они не сво-бодны. Обладает мудростью, которой не обладают ассистенты Ялдаваофа. Напрямую причастен к свету, тогда как в них содержатся частицы тьмы. Позавидовав собственному творению, демиурги схватили Адама и сбросили на дно материального мира.
Но всемилостивый Отец пожалел его и не позво-лил, чтобы архонты продолжали свое надругательство.
Низшая София, мудрость мира, преображается в Софию вышнюю, а Адам сойдя в материальный миро-порядок становится отражением вышнего света. Ему придается особый ангел от Отца жизни и вме-няется духовная память о том, что в нем сокрыт божественный свет, который надлежит высвобо-дить на земле.
В этом тайна посланничества человека. Несмотря ни на какие его ошибки в нем хранятся кладовые непочатого света.
Зависть приводит Ялдаваофа к тому, что он за-ключает Адама в материальное тело – в темницу смерти, гробницу, темные оковы. Такова земная жизнь ослепшего богочеловека, принявшего образ смертного странника в оковах земных страстей.
Но богомильство напоминает о мнемониче-ских кладовых в человеке. Как же высвободить их? Сделать это, наставляют богомильские светильники, можно только с помощью помазанника, живого христа. От касания его жезла пробуждается духовная память, и аура света возникает вокруг чела…
Ялдаваофский рай – перевернутое зеркало царствия
Следующие козни завистливого Ялдаваофа – создание рая.
Перевернутое зеркало царствия, зеркало с из-нанки. Вроде бы смотришься в него, а ничего не ви-дишь. Ялдаваофский рай подобен небесной птице, превратившейся в общипанную курицу неспособ-ную даже яйца нести.
Согласно богомилам, воспетый Ялдаваофом сад эдемский с его деревьями – ‘обшарпанная штука-турка’. Наслаждения его – обман, а ‘съедобные пло-ды’ действуют как медленный яд. Его древо жизни предназначено подавать химерические образы, вводящие в заблуждение и забвение. Корни древа словно змеи, ветви – тень смертная, листва – нена-висть и обман, запах – смола зла, плоды – жало смерти...
Богомильство переворачивает привычные биб-лейские понятия. Кто ест от т.н. древа жизни – пря-миком отправляется в преисподнюю. Вкушать надо от другого древа – богомильского. Райские дере-вья, от которых демиург предлагает питаться Адаму и Еве – плод низшей Софии, мудрости мира се-го.
Сегодня от этого древа вкушают в городах и ме-гаполисах. Перемазавшийся в какого-нибудь мультимиллиардера Ялдаваоф и низшая мудрость акцентируют на иллюзионе земных страстей, пре-поднося их как смысложизенные ориентиры. Ката-ризм-богомильство учит выносить за скобки хи-меры похоти, городской рекламы, узурпации и ма-разма.
Богомильский взгляд на Древо познания добра и зла...
Ялдаваоф запрещает питаться от него, таково его первое табу. Запрет этот направлен напрямую против премудрости: Адам не должен знать о своем совершенстве, поскольку гносис предполагает возвращение утраченного божественного лика. Отсюда столь ненавистно библейскому творцу стремление человека к познанию и различению добра и зла. Такова последняя правда.
Вот как говорит об этом Иоанн в своих двена-дцати евангелиях.
Христос открыл мне, что он лично научил Адама и Еву отведать от древа добра и зла.
– Не змей? Ты?
– Именно так. Древо добра – возрождение мнемо-нической памяти об Отце. Я научил их вкушать от плодов добра, чтобы могли стать добрыми и вер-нуться к доброму Отцу.
В женщине проявляется вышняя пронойя
Полностью расходятся библейское и богомиль-ское представления о храме, о женщине...
Согласно ялдаваофскому фарисейству, бог оби-тает где угодно только не в человеке. В храме, в иконе, в патериках-материках, в апостолах, в евангелиях, в попах на литургии, в мощах, алтарях, облатках, кадилах, статуях... Человек же есть конченное невозвратное зло.
Храм – внутри человека, настаивают богомиль-ские перфекты. Божество – внутри человека. Нель-зя уходить от тайны человека: в нем обитает пол-нота Христа, жемчужина помазанника, лик божест-ва. Задача богомильского учителя – очистив чело-веческую природу, возродить в человеке божест-венные свойства.
Змей научил Адама сексуальному распутству, тем самым лишив божественной силы, отчего при-шли забвение, бесчувственность и сон. Демиург возревновал, поскольку сотворенный им оказался отнюдь не буратино, а существом превосходящим его. Ялдаваоф увидел в человеке свет, которого не имел в себе. И тогда он решил создать женщину, чтобы Адам на нее источил свое божество.
Богомильский взгляд на Еву: должна была стать искушением, а вышла копией Белберы.
Женщина рождена не из ребра Адама, а так же как он – из пронойи Всевышнего. С ее рождением Адам пробудился от похмелья тьмы. Увидев Еву, в вос-торге воскликнул: ‘Она кость от кости моей!’ – по-скольку в ней сиял присущий ему самому внутрен-ний свет. “Да прилепится муж к жене” означает – к Божией Матери, поскольку в Еве Адам узнавал Бел-беру, праматерь-Богородицу.
Согласно богомильству, в женщине прояв-ляется вышняя пронойя, божественная Мать-премудрость. Святая женщина способствует пробуждению мнемонической памяти и ставит покров мужчине. Именно женщина настаивала на необходимости познания добра (а не зла) для достижения совершенства. Приняв образ орла, согласно богомильскому преданию, она расположилась на древе, и по вкушении плода у обоих открылись глаза и поняли, что находились в состоянии беспамятства.
Истинная подоплека сотворения человека
Выходит, опять проиграл Ялдаваоф. Сколько бы козней ни чинил – заканчиваются поражением его, демиурга. Декоративный рай с ядовитыми деревьями насадил – ничего не вышло, никого не отравил. Запретил вкушать от древа познания – вкусили.
Перелепщик исполняется двойной злобой. Он проклинает прародителей и повелевает мужу управлять женой. Ему кажется, что подобного рода неравенство опять приведет обоих в состояние забвения-беспамятства. Задача Ялдаваофа – отнять мнемоническую память у первых людей. Насильственно он овладевает Евой, чтобы та по рождении сыновей источила божественные частицы. Но Премудрость предусмотрительно посылает чинов небесных, и те изымают из Евы божественные составы.
От Ялдаваофа рождаются Каин и Авель. А от каю-щегося Адама родился отец чистых Сиф. Семя Сифа пребывает в высшем эоне. На него не распростра-няется проклятие первородного греха и адапта-ционной перелепки. Сиф, верный сын Адама, ведет свою родословную от Отца чистой любви. Ялдаваоф терпит очередное поражение.
Адаптационная перелепка совершалась, чтобы отнять у человека силы, а вышло – умножение до-бра. Земная темница с отнятием памяти обернулась мнемоническим взрывом духовной памяти и обожением. Еву желали видеть искусительницей – в ней проявилась Божия Матерь. Смерть обернулась тожеством бессмертия, смертный одр – успенским, брачным.
И так вся библейская версия, вывернутая наиз-нанку, показывает истинную подоплеку сотворе-ния человека. Ева – не наказание человеку, а про-явление нескончаемой любви Отца.
Тысячи праведных помимо Ноя
Потерпев очередное поражение, Ялдаваоф в ярости решает уничтожить все творение. Отныне он становится ему смертельным врагом. Слыхано ли подобное? Отец завидует детям! Ненавидит их и желает им смерти. Да ведь это чудовище! Сумасшедший Иван Грозный, убивающий своего сы-на.
Ялдаваоф принимает твердое решение уничто-жить всех людей. Быть может так ему удастся высосать ауриламические составы. Спасение во время потопа описывается богомильскими совер-шенными совсем иначе, чем в библии.
Ной и семя Сифа были уведены в затвор. Во время потопа над ними стояла сама Премудрость. К тому же существовали еще десятки мест, где можно было укрыться от потопа, ведь помимо Ноя были тысячи других праведных, о которых Премудрость позаботилась, в свой час уведя их от мест затопления.
Сыны Сифа, нетленная раса бессмертных
Сотериологические взгляды богомилов изуми-тельно милосердны.
Первыми к свету идут сыны Сифа, нетленная раса бессмертных. На них нисходит дух жизни. Сочетаясь с божественной силой, они входят в изначальное лоно света... Спасение – не в проще-нии грехов и избежании дальнейшего суда, а в очистительном катарсисе и возвращении в лоно изначального света.
Отныне богомильского посвященного не инте-ресует ничто земное. Он становится нестяжате-лем. Единственный его интерес – собирание не-тленной (духовной) сокровищницы. Побеждая со-блазны, мира по крупицам накопляет он милию, частицы девства и вышней любви. Никакое зло не имеет над ним власти. Физические потребности его минимальны. С нетерпением ожидает он часа, когда вернется в лоно Отчее.
По посвящении в богомила входит духовная си-ла, напрямую его ведущая. Такой уже не может за-блуждаться, поскольку соблюдает универсум.
Что касается удела неведающих – одержимые злом погружаются во тьму. Ялдаваоф уводит их в свои западни и заковывает в кандалы. Но однажды и они освободятся и, прозрев, спасутся. К ним будут посланы светлые ангелы, божества. Тогда откроются у них глаза и, проливая нескончаемые слезы в своих земных темницах, вкусят от древа познания добра и приобщатся к лику богомилов.
Таким образом, богомильство совершает суд над Ялдаваофом, или то, чего человечество вот уже два тысячелетия ожидает над собою. Богомильство задалось грибоедовским вопросом: ‘а судьи кто?’
Под судом оказался сам судья, а подсудимые оп-равданы. Освобожденные от дьявольских оков, с благодарностью они притекают к двухсотмилли-онному собору богомилов, мучеников любви, целу-ют их мощевые рученьки и ноженьки и благодарят за спасительную весть…

*

Добавлено спустя 25 минут 14 секунд:
Богомилизм - вера,которая держалась на Руси до владимирского крещения. Официальная история выставляет славян как дикий и безграмотный народ! Ничего подобного! Крещение Руси происходило с целью привлечения великих земель Руси под власть Ватикана через христианскую официальную ортодоксию,а именно петрову ветвь. До этого на Руси преобладала иоаннова ветвь христианства,принесенная Иоанном Богословом и Андреем Первозванным. Крещение было насильственным и при этом невероятно кровожадным. Более трех дней по Днепру плавали тысячи трупов тех,кто не хотел принимать Иегову. Часть богомилов сумели сбежать и остановились на юге Европы,обосновавав государство на юге Франции по названию Окситания. Рим именовал их катарами (чистыми). Из этого следует что катары - это и есть славянские богомилы. Все больше людей поворачивались к катарам,где законом жизни было "Свобода,братство и равенство в любви Христовой". Честь, благородство, мужество ,отвага в сочетании с добротой,чистотой,отсутствия любого насилия делали катаров рыцарями последней правды. В особом почете у катаров была Чаша Грааля - питательница божеств и людей,наполненная таиственными составами и обоживающая человека,выжигающая в нем постыдное и ненужное. Много людей отворачивались от Рима (Ватикана) в сторону катаров,власть Рима падала. Катары принимали в ученики всех желающих. Так римские агенты,прикидываясь учениками катаров (сразу возникает параллель с ап. Петром) имели целью похищение Чаши в пользу Рима. Но аммиели - хранители Чаши вовремя обличали лицемеров и этим сохраняли Чашу в руках катаров. Рим.поняв,что Чашу Грааля хитростью у катаров не отнять пошел на них силой. Так началась знаменитая римская инквизиция. Жгли катаров на кострах аутодафе,и чудеса случались - огонь их не брал и перекидывался на палачей. Катары ушли,дав на последок пророчество "Мы уходим,чтобы однажды сойти на землю победителями и через 700 лет лавр зазеленеет" Данное пророчество было дано в XIII веке. Катары сходят на землю!!! Лавр распустился!!!

Форумы Лотоса

Учение богомилов об Отце,Матери